а это, эммм, невнятный драббл по Skins с вроде как пейрингом Тони/Сид. вроде как.

что-то типа сайд-стори к 2х10

Иногда Сиду казалось, что место поцелуя — то самое место на лбу, которого коснулись губы Тони, — все еще горит. Огнем. Шагая к стойке регистрации, поднимаясь по трапу самолета, сидя в неудобном кресле эконом-класса, блуждая по Нью-Йорку, — он думал о том, что все могло бы быть по-другому. Совсем, черт возьми, по-другому.

Он мог бы вернуться, вернуться к Тони, порвать этот хренов билет на кусочки, швырнуть ошметки плотной бумаги ему в лицо, прямо в лицо. Сказать: «Отвали». Или: «Мне идет моя шапка».

Хотя нет, какая глупость. В такие моменты говорят совершенно иные вещи, но, как бы сказала умница Джел или Макси, это ведь Си-и-ид, наш Сидни-бой, он всегда говорит глупости. Порет чушь про шапки и все такое прочее.

А в голове все равно вертится фраза: «Ты же знаешь, я люблю тебя больше всех».

Люблю тебя. Больше всех. Да к чертям собачьим.

Тони трахал Мишель, и Сид трахал Мишель, а потом появилась Кэси, замечательная Кэси, которую он, кажется, любит, но, еб вашу мать, почему они не догадались трахнуться друг с другом?

Очередная чушь, которую некоторые могли бы назвать риторическим вопросом.

А Сид мог бы вернуться. Может, он бы и не швырял билет Тони в лицо. Может, он бы просто сказал: «Да».

Да. Я тоже люблю тебя. Тоже люблю тебя. Тоже.

Тони сжал бы его руку в своей. Или он сам крепко сжал бы ладонь Тони. Из машины на них бы смотрела Мишель. Сид увидел бы слезы в глазах Тони — по-настоящему увидел бы, а не просто надеялся (или догадывался — неважно), что они были.

Произошла бы какая-нибудь хрень. Несусветная чушь. Вроде поцелуя. Тони поцеловал бы его. На этот раз — не в лоб.

И все было бы по-другому. Совсем, черт возьми, по-другому.

fin

@темы: нецивильное чтиво, рандомное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

слушайте, а по куртофски есть рейтинговый арт? *крайне смущается вопроса*

@темы: glee

---

Недавно у моей любимой заечки  sine было День Рождения. Вообще я могла бы ей нажелать кучу всего-всего, и она этого заслуживает, но я косноязычный дурак, поэтому вот.)))
Сайн, моя хорошая, самая лучшая и понимающая в мире девочка, я тебя очень люблю, сильно-сильно, и никогда не устану тебе в этом признаваться. Будь счастлива, солнце.

В подарок я хотела написать что-то длинное, с чувствами и страданиями, но получилось как всегда. Скорпироза без скорпирозы. На стихотворение Эдуарда Осадова "Сатана".

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?!
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему! —
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
— Мой! Не отдам, не отдам никому.
Как я тебя ненавижу!
Эдуард Осадов, «Сатана»

***

Лицо Лили скривилось.

— Роза, не надо, — устало попросила она.

Они вдвоем сидела в гриффиндорской гостиной; Роза, не отрываясь, смотрела в полыхающий камин, а Лили полулежала в кресле, закинув длинные ноги на спинку.

— Чего не надо? Я тебя не понимаю.

Лили привычно закатила глаза, потом зевнула. Сейчас лицо Роза казалось ей расплывчатой кляксой наверху — уж слишком хотелось спать.

— Все ты понимаешь, — отмахнулась она. — Сейчас ты скажешь, что Лиза Эткинс — дура…

— Но она ведь и правда дура! — тут же перебила Роза, и, казалось, ее волосы от гнева стали еще пышнее.

— Вот-вот, — кивнула Лили. — И ты мотивируешь это тем, что она встречается со Скорпиусом Малфоем…

— Но это же верх идиотизма! — снова не выдержала Роза.

Лили засмеялась. Получилось немного грустно.

— Ты же его так ненавидишь, правда? — ехидно спросила она, наматывая прядь волос на нос.

Роза резко поднялась с кресла, сердито фыркнула, кинув раздраженный взгляд на улыбающуюся Лили.

— Конечно! — почти крикнула она. — Конечно, я его ненавижу!

— Иди спать, — тихо сказала Лили, продолжая играться с волосами.

Губы Розы изогнулись в странной усмешке. Было непонятно, то ли она хочет заплакать, то ли засмеяться, и Лили приподнялась на локтях, чтобы посмотреть в ее лицо. Оно было злым. А потом клетчатая юбка промелькнула перед глазами, и послышался звук шагов по лестнице. Роза ушла спать.

— Ну что за… — пробормотала Лили и почесала пяткой щиколотку. — Идиоты.

Было два часа ночи.

***

Скорпиус упрямо сжал зубы. Темно-рыжие волосы Розы Уизли маячили прямо перед глазами, и от них невозможно было избавиться. Она то и дело поправляла их, приглаживала рукой и наматывала прядку на палец. На ум приходили настойчивые мысли о свидании.

Роза Уизли собралась идти с кем-то на свидание.

Нет, черт возьми, по-хорошему ему должно быть все равно. Да ему и так все равно! Нет абсолютно никакого дела.

— Тебе нехорошо? — участливо спросила Лиза, и Скорпиус едва сдержался, чтобы не сказать ей что-нибудь грубое.

Он вперился взглядом в исцарапанную деревянную поверхность парты. Там было нашкарябано: «Д + П = Л». От чьей-то неземной любви хотелось завыть.

— Нет. Нет, все в порядке.

Лиза хмыкнула и погладила его по коленке.

— Смотри, — шепнула она ему на ухо. — Уизли сегодня причесанная. Странно, правда? Видимо, ее пригласил на свидание кто-то совсем отчаявшийся.

Наверное, Скорпиус должен был рассмеяться или презрительно фыркнуть. Но он только послушно поднял голову, чтобы снова взглянуть в затылок Розе. Ему почему-то страшно, до дрожи захотелось, чтобы она обернулась. Обернулась и посмотрела на него своими синими глазами, что-нибудь сказала…

Но обернулся только лохматый Ал Поттер и смерил Скорпиуса подозрительным взглядом. Странно, но они могли бы подружиться, если бы не — черт ее дери! — Роза Уизли, которая еще в купе Хогвартс-эскпресса умудрилась нарваться на что-то оскорбительное.

Ал наклонился к Розе и прошептал ей что-то на ухо. Лицо у него было недовольное. Та бросила мимолетный взгляд через плечо — Скорпиус зябко повел плечами, ему внезапно стало холодно в душном классе, — и что-то пробормотала.

Лиза гладила его по коленке. Скорпиус прочитал по губам: «Как же я тебя ненавижу».

И внезапно к нему пришла странная, теплая мысль о том, что все еще будет хорошо. Обязательно.

fin

@темы: для, нецивильное чтиво, даты, Гэ Пэ

---

тот самый мини-куртофски. мне уже стыдно.

Название: Я тебе отомщу
Автор: Lesta-X
Фандом: Glee
Категория: слэш
Пейринг: Дейв Карофски/Курт Хаммел
Рейтинг: PG
Жанр: романс
Размер: мини
Саммари: Курт приглашает Дейва прогуляться, чтобы поговорить. Действие происходит после событий второго сезона.
Отказ: отказываюсь

Улица казалась бесконечной. Но Дейв упрямо шел по мощеному плиткой тротуару — очень круто, особенно для Лаймы, — стараясь не поворачивать голову влево — потому что рядом с ним плавно и размеренно (модельно, мать вашу) шагал Курт Хаммел. К тому же, он еще и говорил.

Что-то вроде:

— Ты трус.

То есть, нет, не так, на самом деле его речь была довольно длинной, пространной и не такой уж и оскорбительной, как Дейв того заслуживал, но вся ее суть все равно сводилась к этим двум словам.

Окей.

Дейв действительно трус, чего уж там. Наверное, надо было сразу все рассказать и во всем признаться — конечно, он бы краснел, заламывал руки и кусал губы, но, в конце концов, все бы не обернулось… тем, чем обернулось. В смысле, Курт не перевелся бы в Далтон, не нашел бы себе этого парня-ходячие-брови, и… все было бы в порядке.

Ну, в относительном.

Ладно, хорошо, Дейв не только трус, но еще и лгун. И лжет он в основном сам себе. Как вообще можно представить себе признание в том, что ты гей?! Его бы потом убили. Линчевали. Да черт вас дери, это стало бы позором всей его жизни!..

Дейв очень круто умел рассуждать о том, чего никогда не было.

Курт помахал рукой перед его лицом.

— Эй! Ты меня вообще слышишь?!

Дейв обернулся. Мельком взглянул в прищуренные серо-зеленые глаза, окинул взглядом курносый нос, припухлые губы… О, дьявол, какими сентенциями он думает. Да еще и слово это дурацкое — «сентенции». Оборачиваться все-таки не стоило. Дейв молчал.

Но Курту его молчание не понравилось. Он резко схватил Дейва чуть повыше запястья, дернул на себя. Глаза — будь они прокляты — метали молнии.

— Послушай, — срывающимся голосом — совсем как тогда, в раздевалке — начал он. — Я пригласил тебя прогуляться… потому что нам надо поговорить. Действительно надо. Ты… ты просто обязан признаться. Всем рассказать. Особенно после того, что произошло после выпускного, и…

Дейв хотел было открыть рот, чтобы сказать, что ему после выпускного и так пришлось несладко, но Курт, заметив это, резко оборвал его жестом.

— Не надо, — с жесткой ноткой в голосе (просто удивительно, откуда взялись эти жесткие нотки) предупредил он. — Ты даже представить себе не можешь, что я пережил.

Дейв знал, что в этой полной мелодраматичности фразе была своя доля правды, но… нахрен, как же все-таки хотелось заорать ему в лицо: «А я что пережил, по-твоему?! Когда ты отплясывал со своим прилизанным дружком, когда смотрел на него такими глазами, когда шептал ему что-то на ухо, когда…»

Дыхание перехватывало даже от мыслей. Лицо Курта из раздраженно-сердитого превратилось в печально-сочувствующее.

— Я знаю, что тебе трудно, — тихо проговорил он, отвернувшись. — Сейчас… в таком возрасте трудно признать, что тебе нравятся парни, но…

Дейв раздраженно дернул уголком рта.

— Мне не нравятся парни, — отрезал он — наверное, громче и жестче, чем следовало.

Курт закусил губу и посмотрел на него через плечо со смесью раздражения и жалости во взгляде.

— Мне казалось, стадию отрицания мы уже прошли, — покачал головой он.

Дейв усмехнулся и повторил:

— Мне не нравятся парни. Я пытался смотреть на них… ну, в этом плане. И ничего не почувствовал. Сантана была неправа: тощая задница Сэма меня не возбуждает.

Курт хихикнул — как показалось Дейву, немного нервно. Он поднес руку к волосам, словно хотел растрепать набриолиненный кок, но потом, видимо, передумал. Тонкая кисть резко опустилась вниз. Дейв внимательно смотрел на изогнутые в надсадно-печальной усмешке губы, на плавный излом бровей, на… черт. Крут как будто замер, застыл, оледенел посреди улицы и смотрел на него пустым взглядом.

Дейв сглотнул.

А потом, спустя десять долгих ударов сердца, Курт отмер. Развернулся к Дейву всем корпусом — этаким возмущенно-обиженным движением, — посмотрел яростно, презрительно — снова, дьявол, снова! — и спросил:

— А что тогда произошло там, в раздевалке? Проверка собственной ориентации? Эксперимент? Что там было, Карофски?!

Его голос сорвался на фальцет, и Дейв опустил голову. Удивительно, но Курт все еще держал его за руку, и кожа в местах соприкосновения горела. А может, Хаммел просто слишком сильно сжимал запястье.

— Я уже сказал тебе: мне не нравятся парни. Мне… мне нравятся девушки. — Дейв взглянул в горящие возмущением глаза Курта (хотя какое ему вообще было дело, с этим его… Блейном?..), и губы против воли растянулись в улыбке. Жутко захотелось зажмуриться — от страха, стыда, смущения… И Дейв выпалил: — А еще мне нравишься ты.

Только сейчас до него дошло, что они разговаривали посреди улицы. Посреди людной улицы города Лайма, штат Огайо. Вашу мать, города, где все друг друга знают, где сплетни распространяются со скоростью света, где…

Поднять глаза было просто до жути страшно.

Дейв почувствовал, как хватка на его запястье ослабла. Ослабла, а потом и вовсе исчезла. Все эти признания — бесполезное занятие. Абсолютно.

Но Курт все еще был рядом, его частое дыхание согревало кожу.

— Посмотри на меня, — тихо попросил он.

Дейв осторожно поднял голову, вскинул взгляд. Лицо Курта было очень, просто до дрожащих коленей близко. Так близко, что…

— Мать твою, Хаммел, — слова вырвались прежде, чем Дейв успел подумать и остановить себя, — ты же не собираешься целовать меня прямо здесь?

И Курт улыбнулся — мягкой улыбкой Чеширского Кота, объевшегося сметаны.

— Прощайся со своей репутацией, Карофски. Я тебе отомщу.

fin

@темы: glee, нецивильное чтиво, Kurt needs Dave

---

*светится*
так круто.)) я просто слов от счастья подобрать не могу))

13.06.2011 в 13:35

Пишет  Solli:

Свет
Иллюстрация к фику Lesta-X "Свет". Начала этот арт делать еще во время игры "Размер имеет значение", на анонимном ее этапе... но доделала только сейчас. Спасибо автору за чудесную историю!


Snarry-Light by ~Solli-sun on deviantART

на радикале: s014.radikal.ru/i327/1106/29/dea5e9a93262.jpg

@темы: Гэ Пэ, о моих фиках

---

посоветуйте мне хороших фиков куртофски
я не знаю, если ли они в фандоме, но мне хочется такое длииииннное, и чтобы признания, и рейтинг, и все такое.)))
люди, это ПРОСТО ОБЯЗАНО быть каноном

@темы: glee, не могу молчать

---

страшное дело, слушайте
я досмотрела гли, влюбилась в куртофски, написала миник, посмотрела два сезона skins, написала невнятный драббл, прополола картошку, прочитала кучу чего-то странного, но, БЛИН, за эти две недели я не сделала ничего из того, что нужно было сделать.
мне кажется, это карма.
ну и.
привет.

---

пропадаю с 12-го по 26-ое.

если кому очень нужна - 89194359079

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

дайры закрываются с 8 по 12 июня.

мироздание как бы намекает мне, что пора бы СЕСТЬ И ПИСАТЬ.
и никак иначе. гхм.

@темы: блаблабла

---

Это фик, который должен был участвовать на БФ, но не попал туда из-за моей дурости и глюков компа, поэтому я решила подарить его Сью. Учитывая, что она его и отбетила, это справедливо. Вот.
Еще раз с Днем Рождения, солнце

Название: Village Shepherds
Автор: Lesta-X
Беты: sine, Curly_Sue
Персонажи: СС, ОМП
Рейтинг: PG-13
Категория: джен
Жанр: драма
Саммари: Следите за временем – даже если вам кажется, что впереди целая вечность.
Отказ от прав: все принадлежит Дж. К. Роулинг.
Предупреждение: AU
Примечание: Village Shepherds (норвеж.) – Деверня Пастухов

Для  Curly_Sue Прости дуру

Север, пастух и сеятель, гонит стадо
к морю, на Юг, распространяя холод.
И. А. Бродский

Увалень шел последним. Снейп так и называл его – Увалень, потому что передвигался тот медленно, постоянно заваливаясь на правый бок и то и дело озираясь по сторонам. К тому же, настоящих имен им здесь все равно не давали.

– Эй!

Снейп обернулся; его нагонял Гарри. Голос у него был молодой и звонкий, и море как будто поглощало его, заковывало в свою свинцовую гладь и не отдавало обратно; слова Гарри никогда не порождали эха.

– Ты следи за своими, – хмыкнул он, пряча усмешку в воротнике меховой куртки. – А то они ведь как овцы – убегут, и не сыщешь в этих скалах.

– Я слежу, – кивнул Снейп, не выпуская Увальня из виду – тот легко терял чувство направления. Те, кто были перед ним, всегда мерно шагали вдоль пологого подножия скалы.

Гарри усмехнулся шире – на его огрубевшем от вечных ветров и холода лице усмешка казалась очень привычной, такой своевременной, как будто он не мог ни просто улыбаться, ни смеяться, ни хмуриться – только усмехаться. Снейп нервно дернул уголком рта в ответ.

– Трудно одному, да? – тихо спросил Гарри, щуря глаза от холодного северного солнца. Он легко приноровился к шагу Снейпа, идя с ним плечо в плечо.

– Нормально. Я справляюсь, Гар-ри.

Раньше, выговаривая это имя, Снейп чувствовал себя так, словно проглотил горсть колючего речного песка, до крови оцарапавшего горло. Теперь оно давалось ему намного легче. Скоро он совсем перестанет запинаться.

– Ничего, скоро нового пришлют. Мало их у нас, что ли… – От тихого, хрипло-надсадного смеха Увалень испуганно остановился на месте, словно прислушиваясь, а потом, обернувшись, посмотрел на них пустыми глазами. Снейп поежился. За пять лет он никак не мог привыкнуть к таким взглядам.

У этих людей нет ни разума, ни воли, ни приобретенных рефлексов – ничего. Они изо дня в день на одних инстинктах, голыми руками ворочают огромные камни, упавшие со скал во время очередного обвала. Это место недалеко от Драммена, окруженное горами, почти лишено магии, да и магглам сюда не добраться. Британские авроры решили, что оно идеально подходит для гетто, в котором должны находиться те, кого лишили души, и те, кто должен за ними следить.

А Гарри ошибался: политических преступников, сосланных сюда, действительно мало. Второго ему пришлют нескоро – если вообще пришлют. Преступников ведь редко милуют — их в основном казнят или сажают по камерам с решетчатыми окнами, протухшей похлебкой и гнилой водой. Но это место немногим лучше Азкабана: вечно холодное море, скалы и ветер. Снейп никогда не любил Норвегию, а теперь он ее просто ненавидит.

Пастухами они себя называли сами, хотя в чиновничьих отчетах числились как «осужденные надзиратели». Вот так: мыслящие изгои пасут немыслящих. Иногда Снейпу казалось, что он сможет разглядеть громоздкие башни Азкабана — стоит лишь повнимательнее всмотреться в свинцовую даль. Но это было не так – Азкабан невозможно увидеть с берегов. Здесь появлялись только длинные и громоздкие баркасы, привозящие сюда уже готовых кукол со стеклянными глазами, опустошенных дементорами.

Гарри Снейпу вроде как помогал – но уж очень это было похоже на слежку. Так родители приглядывают за подростком-суицидником, боясь, что тот снова попытается прыгнуть из окна.

Увалень споткнулся и завалился набок, широко раскрывая рот и мыча что-то неразборчивое. Последний поцелованный, идущий прямо перед ним, не обернулся, продолжая мерно шагать дальше.

– Твою мать, – тихо выругался Снейп и трусцой побежал к Увальню. Тот запрокинул голову назад и неотрывно смотрел на серое, затянутое тучами небо. Из его рта тянулась тонкая ниточка слюны.

– Поднимайся же, мать твою… — бормотал он. — Увалень… Увалень!

Прямо над ухом раздалось тяжелое дыхание запыхавшегося Гарри.

– Этот твой пацан хорошо умел справляться с такими, да? – тихо спросил он, глядя в тупые светлые, почти прозрачные глаза Увальня.

Снейп кивнул. Умел. Он вообще любил этих безмозглых тварей: поднимал их, когда они падали, давал им отдохнуть – несмотря на то что отдых им был в принципе не нужен, – вытирал слюни и даже умудрялся замечать в их пустых глазах проблески несуществующего разума. «Они нас услышат и поймут. Рано или поздно». Снейп над ним смеялся.

Три месяца назад забрали Поттера. Два высоких волшебника в черных министерских мантиях пришли к ним в барак и, морщась от застарелого запаха мужского пота, сухих водорослей и морской соли, вывели его под руки. Он не сопротивлялся.

Поттер всегда говорил: «Нас никогда не убьют. Не посмеют. Мы же герои». Снейп отстраненно кивал и взмахивал палочкой, чтобы поднять в воздух камень, свалившийся на кого-то из поцелованных. Даже простое Вингардиум Левиоса у него сейчас получалось хуже, чем у Гойла на третьем курсе.

Еще Поттер говорил, что они — молодое поколение, прошедшее войну, — вполне смогут стать правителями Магической Британии – мудрыми и справедливыми. Они смогут построить новый мир, а старый... старый пусть отправляется восвояси.

Но это было давно.

Тогда он любил сидеть в кабинете Снейпа в Хогвартсе и ворчать, что у него чертовски холодно и «вообще, неужели так сложно обзавестись камином?!». После победы над Волдемортом Поттер всегда мерз, а со Снейпом ему было вроде как… теплее. Северус не возражал. Пусть. В конце концов, мальчишка заслужил немного заботы и грога но ночь.

И плевать, что грог на ночь вскоре сменился на яичницу по утрам, а Поттер окончательно обустроился на жестком диване Снейпа («ты даже мебель умудряешься выбирать самую неудобную»). Порой у него возникало чувство, что вот сейчас, именно этой ночью Поттер поднимется со своей постели, подойдет к другому, тронет за плечо, наклонится чуть ниже… Но ничего не происходило, и пока Снейпа устраивало такое положение вещей. Он ждал. В конце концов, у них впереди было много времени.

Спустя полгода Поттер ворчал уже не на холод — он возмущался, что вся министерская система власти прогнила насквозь. Что даже после убийства Волдеморта ничего не меняется – в кабинетах с искусственными видами из окон все те же лица. Что дело нужно брать в свои руки.

Сам Снейп считал, что Поттеру просто осточертели его скучные дежурства в Аврорате и редкие облавы на мелких мошенников. Поттеру было скучно без войны. Его вспыльчивый, нетерпеливый характер требовал быстрых реформ, жестких — справедливых! — наказаний и чтобы каждый процесс был показательным.

Он хотел захватить власть. Он искренне считал, что нарушает всего лишь букву закона, сохраняя его дух.

«Ничего не бывает без крови, Северус, ты же сам говорил. Никто не может быть безгрешным, и…», – на этих словах Поттер запнулся и только смотрел на Снейпа огромными испуганными глазами, шепча: «Так будет лучше. Я знаю. Так будет лучше».

Подготовка к перевороту им давалась с трудом. Лонгботтом устраивал митинги в Хогсмите, Уизли — в Косом Переулке, Грейнджер вербовала потенциальных союзников в Министерстве. Было трудно, но Поттер верил в то, что у них все получится.

«Люди пойдут за нами. Ведь правда на нашей стороне»

А потом… потом Поттер просто увлекся. Он дневал и ночевал в Министерстве, мало ел и плохо спал, раздражался по пустякам, кричал — а после долго просил прощения. Поттер сначала становился жестоким, затем – беспомощным в своей жестокости. Он убеждал, спорил, орал. Ему чудились лжецы...

Широко открытыми глазами Поттер смотрел на тело Симуса Финнигана и бормотал, задыхаясь, что тот снова предал его – как и десять лет назад, на пятом курсе Хогвартса.

И сразу после этого к Снейпу пришла Грейнджер. Она сжимала свою палочку так, что у нее побелели костяшки пальцев, и, сглатывая слезы, дрожащим голосом просила: «Сделайте что-нибудь. Сделайте что-нибудь, умоляю, иначе убийства не прекратятся, я уверена». Снейп не знал, за кого она боялась больше — за людей, которые могли пострадать, или за Поттера.

Услышав в ответ тихое: «Я не могу посадить его на цепь», она только молча кивнула. У Грейнджер были ярко-алые горящие скулы и мешки под глазами.

Уходя, Грейнджер обернулась. Снейп прочитал по губам: «Вы с ним?» — и так же беззвучно прошептал: «Да». На мгновение ее плечи напряглись, она хотела промолчать, но потом все-таки сказала: «Вы же понимаете, что вам придется пойти под трибунал вместе с ним. Не губите себя напрасно». Снейп и без нее все это знал.

Грейнджер не было при аресте, но именно она зачитывала приговор, боясь поднять глаза от пергамента и кусая губы. Руки у нее тряслись.

Их помиловали.

Когда они сошли на землю, немного пошатываясь после долгого плавания на баркасе, Поттер произнес, подставляя лицо колючему норвежскому ветру: «Мы выживем, Северус».

На берегу их уже ждал человек. Узнав имя встречающего, Поттер шепнул Снейпу: «Загадай желание».

Они прожили в деревне два года, прежде чем научились справляться с дрожью при виде пустых безмолвных лиц. Но Поттер все равно верил, что никто не может отобрать душу до конца. Здесь, среди моря и скал, он стал почти прежним собой и, глядя в серые, еще не утратившие живой яркости глаза одного из поцелованных, шептал: «По-моему, они нас слышат». А Снейп только смотрел на небо, прищурив глаза, — к нему приходило странное чувство, пугающе похожее на надежду, которому нельзя было давать волю. Ни тогда, ни сейчас.

– Эй, Северус! — окликнул его Гарри — видимо, уже не в первый раз. — Не надо его звать — он все равно тебя не услышит. Давай так.

Они приподняли с камней тяжелого Увальня, который все мычал и запрокидывал голову, пытаясь разглядеть что-то высоко в небе. Снейп сглотнул, стараясь отогнать от себя навязчивую мысль. Они не могут что-то «разглядывать» – они только видят. Нет у них разума, высосали все, не вернешь. Как бы ни хотелось верить в обратное.

Увалень прикрыл глаза и тяжело вздохнул у них на руках.

«Нет там у него ничего», – упрямо повторил про себя Снейп, и они поставили его на ноги.

– Иди. – Гарри легко подтолкнул тяжелое тело в спину: Увалень посмотрел на него долгим тупым взглядом, а потом зашагал дальше, даже не пытаясь нагнать остальных, ушедших далеко вперед.

Гарри коротко усмехнулся, глядя ему вслед.

– Нужно, чтобы кто-то из нас был впереди. Разбредутся ведь.

Снейп пожал плечами. Впереди шагали самые старые — те, у кого весь путь отложился на сетчатке глаз. Они знали, что им надо идти именно этой дорогой, как знали то, что им надо есть, пить и дышать.

– Нет. Они помнят, — хрипло отозвался он, сжимая руки в кулаки. Было холодно и отчего-то горько.

Гарри на мгновение скривил губы, но потом его лицо приняло обычное выражение. Он пробормотал:

– Твоего второго они, по-моему, считали вожаком… Действительно — Пастух.

Снейп кивнул. Гарри никогда не называл Поттера по имени – говорил, что это звучало бы странно, но на самом деле тот ему просто не нравился.

«Идиот малолетний, – ворчал он, недовольно глядя Поттеру в спину. – Возомнил себя хрен знает кем, решил миром править, карающей дланью словно хуем размахивать. Казнить его надо было, как всех этих, которые слюни пускают сейчас. Пастухами делают только тех, кто действительно достоин милосердия»

Именно таким, каким его описывал Гарри: навоображавшим себе драккл знает чего, потерявшим голову от власти, решившим, что он самый умный и самый сильный, уверенный в том, что уж он-то точно добрее и справедливее всех тех, кто был у власти до него. Снейп не спорил – Поттер и правда был идиотом. И хотя у них вместо грога был крепкий чай и вместо просторной комнаты – тесный барак на пятерых человек, он все равно ждал. Но дни сменяли друг друга, и Снейп уже не был так уверен в том, что впереди у них много времени.

Впрочем, Снейп никогда не спрашивал у Гарри, считает ли тот преступником его самого. Он просто жил в этой деревне – Деревне Пастухов – и следил за толпой слюнявых идиотов, в прошлом бывших одними из самых опасных преступников.

Гарри посмотрел на него странно: долго и с насмешкой; Снейп почувствовал, что в груди у него заворочалось что-то липкое, опутывающее сердце изнутри. Иногда ему даже становилось жаль, что Гарри внешне не похож на Поттера — тогда можно было бы утешить себя… чем-то вроде замены. Но темно-русые волосы никак не походили на черные, а светлые ореховые глаза — на ярко-зеленые.

– Вчера привезли еще пятерых. Они придут с другой стороны, с Роем.

Колонна, замыкаемая Увальнем, почти добралась до места. Небольшое горное плато было усыпано бурыми камнями. Снейп с Гарри быстро догоняли поцелованных, выставив палочки перед собой. Это, конечно, могло бы показаться очень смешным — ведь сами они, практически лишенные магии, были едва ли не беспомощнее своих подопечных.

Остановившись на небольшом возвышении, Гарри махнул рукой вперед, на толпу поцелованных, пришедших с Роем.

– Видишь? Вон те новенькие. Стоят, пошатываются. Не привыкли еще.

Снейп сощурил глаза, глядя вдаль. Он не хотел на них смотреть (такие же отсутствующие лица он видел перед собой уже драккл знает сколько месяцев подряд), но среди всех людей действительно можно было различить тех пятерых, которых привезли вчера на лодках: они с трудом стояли но ногах — почти как Увалень, — и не могли держать голову прямо, словно младенцы. Снейп машинально отметил, что один из них был худощавым и темноволосым.

Он резко тряхнул головой, отгоняя глупую мысль и стараясь убедить себя в том, что такого быть не может. Когда-то ведь и Поттер был героем. С ним не могли так поступить. К тому же, Грейнджер… Нет-нет-нет, точно не могли.

Гарри ткнул его в бок локтем.

– Пошли, – почти весело бросил он. Каменная галька под ногами Снейпа неприятно хрустела.

Когда их только-только привезли сюда, почти пять лет назад, Поттер сказал в первую же ночь: «Мы сбежим отсюда». И Снейп с ним согласился.

Сам Поттер почти забыл об этих словах, а вот Гарри, кажется, нет. Он считал его чем-то вроде нового Темного Лорда. Хотя, если уж говорить по-честному, так считали почти все.

– Смотри!

Снейп взглянул туда, куда указывал палец улыбающегося Гарри: один из новеньких упал на камни и непонимающе блуждал взглядом по темно-бурым скалам и мрачному небу. Снейп не мог разглядеть его глаз, но ему показалось, что в них отражается море — свинцовое в зеленом. Идиотские эпитеты.

Гарри снова хохотнул.

– Дураки.

Снейп сжал губы. Хотелось сказать: «Не говори так», но это было бы... очень глупо и по-поттеровски. Поэтому он только отразил усмешку Гарри и произнес:

– Они нас услышат и поймут. Рано или поздно.

Поттер всегда так говорил. Гарри покачал головой. На них сквозь вихри завывающего ветра смотрели пустые зеленые глаза.

fin

@темы: для, нецивильное чтиво, даты, Гэ Пэ

---

в общем, смотрю я этих ваших гли.
и сейчас, наверное, скажу крамольную вещь, но меня НЕ БЕСИТ Рэйчел

---

ну и короче я с горя записалась на мультифандомный ББ

---

блядь, я вчера прислала на БФ пустой файл, а узнала об этом только сегодня

---

Миндаль!

almond_land, с днем рождения!

я дебил и без подарка, но все равно желаю тебе всего-всего, чего ты сама себе хочешь!



счастья тебе, солнце!

@темы: даты

---

кратко о БФ:
мне кажется, такой хуйни я еще не писала

не в Обзоры, если что

---

нет, слушайте, я не могу писать с включенным интернетом.
*ушла устраивать аутотренинг*

@темы: блаблабла

---

У меня уже рефлекс на слова "ДАША РАСПРОДАЖА В КНИЖНОМ СКОРЕЕ" - я быстро натягиваю на себя то, что первое под руку попадается, и бегу В этот раз я честно себя уговаривала, что нет, мне не нужны эти книжки, потому что у меня есть электронная книга и все можно скачать, но вы же понимаете, что это было бесполезно, да?
Я купила Воннегута (две книги по цене одной), потом пошла по букинистам, увидела огромный сборник Жюль Верна, сказала себе: "Не-не-не" и героически вышла из магазина Пока ехала в автобусе и умирала от жары, придумала сюжет для БФ, так что радуйтесь - одной пафосной хренью станет больше.
Я уже заранее знаю, что меня будут бить - возможно, даже ногами. Вот.

@темы: блаблабла

---

на БФ объявили тему. круто.