боль в спине— расплата за прямохождение, а человеческое несовершенство — плата за умение любить (с)
А сего-о-одня! А сего-о-одня! А сегодня день рождение у милой miraizo!
Рен, хороший мой. Ты же знаешь, я тебя очень люблю, уже два в половиной года очень люблю, и знакомство с тобой для меня огромная удача )) Ну так вот.
Я тебе желаю всего-всего-всего, что только можно пожелать и чего ты сама себе хочешь: счастья, солнца, неба и любви )) А я еще я желаю знать тебя и общаться с тобой как можно дольше)) И себе - желаю с тобой встретиться, вот!
В общем, с девятнадцатилетием, солнышко
В подарок - миди-гарридрака, увы, незаконченная((
Дом, который построил Блэк1. Почти пролог
— Это мой дом, — нагло говорит Малфой, стоя на крыльце и задирая острый подборок. Он высокий и очень худой, светлые волосы кажутся белесыми патлами, падающими на лицо и лезущими глаза. Хорек морщится, откидывает со лба поникшую челку, но подбородка все равно не опускает. — Это мой дом, — повторяет он.
Сказать по правде, Гарри сначала оторопел. Даже не оторопел, а просто замер, открыв рот, когда увидел на пороге своего дома болезненного на вид Малфоя, со всевмещающим чемоданом в руках. Тот не улыбался и не ухмылялся, только смотрел настойчивым взглядом упрямых серых глаз.
Первым желанием Гарри было сказать: «Пошел нахрен». Застарелая, законсервированная ненависть вскипела в нем, как молоко, грозя выплеснуться наружу пенными хлопьями.
Солнце светило ярко, очень ярко, и Малфой в черной мантии — не школьной ли? — казался непрошенным темным силуэтом на фоне чистого голубого неба и серого асфальта. Потрепанный, он походил скорее на старого друга, просящего приюта, чем на нежданного врага.
Когда удивление сошло, и странные, пьяные мысли отступили, Гарри смог из себя выдавить:
— Что тебе надо?
Малфой по-птичьи склонил голову набок, рассматривая его, в застиранных джинсах и грязной футболке. Гарри на секунду показалось, что хорек сейчас наклонится и клюнет его своим острым носом, но наваждение прошло, как только он тряхнул головой, отгоняя мысли.
Наконец тот соизволил ответить:
— Это мой дом.
И началось.
2. История
Когда Драко Малфой позвонил в дверь дома на Гриммуалд Плейс, стояла ранняя осень, начало сентября. Насколько помнил Гарри, число десятое или двенадцатое, но не суть, в общем-то, важно. Потому что дни стояли летние и теплые, небо было высоким и ярким до рези в глазах, а осени не было и в помине.
Тогда стояло затяжное послевоенное лето; было тепло и хорошо.
И не успел Гарри подумать, что тепло и хорошо должно быть только тем, кто этого заслужил, как Драко Малфой толкнул его худым острым плечом и протиснулся внутрь, оттолкнув от дверного проема. Он прошелся в дом и повертел головой, осматривая его, а потом повернулся к Гарри и спросил:
— Чаю не предложишь?
На лице Малфоя наконец-то расцвела такая привычная злая улыбка, и Гарри сам подивился, с каким удовольствием он подлетел к подлецу, схватил его за грудки и сильно тряхнул. Голова Хорька беспомощно мотнулась из стороны в сторону, открылась бледная шея, в которую сразу же захотелось вцепиться и задушить.
— Какого хера ты здесь делаешь?! — рявкнул Гарри прямо в острое хоречье лицо, тут же скорчившее презрительную мину.
Пальцы сами сжались сильнее, а губы обнажились в оскале, как у собаки. Кадык Малфоя судорожно дернулся, и что-то внутри Гарри удовлетворенно заурчало: Хорек его боится.
Однако тот, быстро справившись с первобытным страхом слабого перед сильным, снова неприятно ухмыльнулся и пропел:
— Я собираюсь здесь жить, Поттер.
— Что-о-о?! — Гарри еще раз сильно дернул Малфоя на себя, как будто желая вытрясти из него всю душу.
— Я же сказал: это и мой дом тоже. Старый пес Блэк куда больше мой родственник, чем твой.
Пальцы Гарри разжались, и он с силой толкнул Малфоя на диван. Тот тяжело на него плюхнулся и повел плечами, морща от боли бледное лицо. Ярость клокотала, и Гарри даже и не знал, отчего разозлился больше: то ли от «старого пса Блэка», то ли от того, что Малфой смеет предъявлять какие-то права на его дом.
— Какого хера ты тут несешь? Сириус завещал мне дом. Выметайся!
Губы Хорька растянулись в широкой ухмылке.
— Радеешь за свою собственность?
Гарри на него злобный взгляд.
— Причем тут собственность, урод? Я могу хоть три таких дома купить, но ты тут жить не будешь! Любой юрист сможет…
Малфой поднял на него свои светлые глаза. Он смотрел без насмешки и гнева, скорее очень устало. Гарри осекся, почувствовал на себе этот взгляд. Говорят, Люциус Малфой умер еще до вынесения приговора?..
— Ну и что, по-твоему, сможет сделать любой юрист? — спросил Хорек с прежним ехидством в голосе; Гарри мысленно облегченно выдохнул. Еще не хватало, чтобы Малфой перестал его ненавидеть. Хотя, это, конечно, очень маловероятно…
— …сможет вышвырнуть тебя в два счета!
Малфой, уже успевший вальяжно расположить на старом диване, как-то неприлично хохотнул. Смешок вышел каким-то мужицким, никак не соответствующим образу аристократа в гонениях.
— Наивный Поттер. Какие нахер юристы? Может, тебе дом и принадлежит юридически, а мне — по крови. Не забывай, где ты живешь. У нас кровь значит гораздо больше законов.
«Чистокровная мразь», — ярким пламенем вспыхнуло в голове у Гарри. Эта дрянь, после всего, что она сделала, смеет сидеть тут, в его доме, и еще что-то пищать.
— Какие речи, Малфой, — презрительно выплюнул Гарри. — А ты не думаешь, хорек, что твое положение очень шатко? Очень легко, знаешь ли, с таким папашей загреметь в Азкабан.
Он, стараясь не замечать в себе злорадство, смотрел, как на щеках Малфоя появляется яркие алые пятна, как его губы сжимаются в ниточку, как темнеют его глаза… Плевать, что это был удар ниже пояса. Белесая мразь столько говорила про его родителей, про семью Рона и происхождение Гермионы, что вполне заслужила ответное грязное оскорбление. Сейчас у Гарри внутри клокотало что-то темное и горячее, и ему хотелось, чтобы это «что-то» вырвалось наружу, погребя под собой злого Хорька.
Наконец раздался звук.
Это было рычание. Малфой резко вскочил с дивана, как ужаленный, и вцепился в футболку Гарри побелевшими пальцами. Из приоткрытого рта вырывалось неровное дыхание.
— Не смей!!! — глухо рыкнул он, повисая на Гарри всем своим костлявым телом. — Не смей, сука, говорить о моем отце!!! Он умер из-за тебя! Моя мать умерла из-за тебя! У нас отобрали поместье из-за тебя!!!
Слюна Малфоя брызнула на щеку Гарри, и он уже во второй раз отшвырнул Хорька от себя, чтобы брезгливо вытереть ее тыльной стороной ладони.
— Не ори на меня. Твой отец умер, потому что был ублюдком. Он это заслужил. А ты вообще радуйся, что тебя не упекли к дементорам.
Отчеканив эти слова, Гарри уж собрался развернуться и пойти наверх, оставив Малфоя здесь. Сейчас он напишет Гермионе, и вместе они решат, как вышвырнуть Хорька вон, раз уж простое и понятное «убирайся» на него не действует.
Гарри уже занес ногу над ступенькой, когда его окликнул слабый голос Малфоя.
— Поттер. Мне правда негде жить. Это единственный дом, который принадлежит мне хотя бы частично.
«Сними комнату в гостинице. Иди в ночлежку. Устройся шлюхой в бордель. Ночуй на улице. Только убирайся вон».
Но Гарри промолчал.
***
Уже в половине второго дня Гермиона сидела в библиотеке дома на Гриммо, серьезная, с сосредоточенным взглядом карих глаз и сжатыми губами, как всегда немного растрепанная, но от этого не менее собранная. Она перевернула страницу очередного древнего фолианта, смешно сморщила нос от витавшей вокруг книжной пыли и подняла взгляд. Гарри, сидя на столе с кружкой чая в руках, немного взволнованно спросил:
— Ну, и как?
Гермиона тряхнула кудрями, как будто была недовольна книгой и тем, что там нашла. Она потерла нос большим пальцем.
— Не-а, Гарри, не выйдет. Тут везде написано, что право крови сильнее права воли. То есть, они, конечно, оба действуют, и Малфой не сможет проигнорировать завещание Сириуса — его последнюю волю — и выгнать тебя из твоего дома, но… — она ненадолго замолкла, — ты тоже ничего не можешь сделать. Любой специалист по магическому праву скажет, что Малфой может здесь жить, потому что он — единственный оставшийся в живых потомок Блэков. По праву крови.
— Но он же Малфой! — с досадой воскликнул Гарри, а спустя несколько мгновений уже спокойнее добавил: — Наследник другой фамилии и все такое…
Гермиона насмешливо фыркнула, недоумевая, как можно быть таким глупым, но потом смущенно взглянула на друга.
— Извини. Но… лучше не лезь туда, где ничего не понимаешь. Даже если бы Сириус был троюродной тетушкой Малфоя, тот все равно унаследовал бы дом. Главное, что в нем течет кровь Блэков. Да и к тому же, степень родства довольно велика.
Гарри спрыгнул со стола, подошел к забитым книгами стеллажам, задумчиво провел пальцем по пыльным корешкам. Мысли медленно плавали в голове, словно клочья тумана, и слова Гермионы все еще отдавались в ушах.
— И что же теперь делать? — уныло спросил он.
Подруга пожала плечами.
— Купить собственную квартиру или дом. Не жить же тебе с Малфоем, в самом-то деле.
— Но… — Гарри снова устало плюхнулся на стол и скрестил руки на груди. — Я же не могу оставить ему дом! Здесь же жил Сириус, в конце концов! Что, если эта мразь что-нибудь сделает с особняком?
Гермиона иронично взглянула на друга из-под пушистых ресниц.
— Превратит в логово Упивающихся? О Мерлин, Гарри, прекрати. Лучше вели Кричеру подать чего-нибудь к обеду, я жутко проголодалась. Да и Рон теперь следит, чтобы я хорошо питалась и все такое.
При упоминании имени Рона лицо Гермионы сразу как-то разгладилось, приобрело такое по-девичьи беззаботное выражение, и глаза засияли странным блеском.
— А что там у вас с Роном?
Она загадочно улыбнулась.
— Потом расскажем. Веди меня на кухню.
А на кухне обнаружился Малфой, уплетающий за обе щеки вчерашнее жаркое. При виде вошедших Гарри и Гермионы он поперхнулся и выронил вилку. Его бледные щеки залил густой некрасивый румянец, и уши заалели, как маки.
Мелькнула мысль, что он, наверное, действительно очень голодный, раз позволяет себе так по-плебейски есть — прямо на кухне, держа тарелку на весу. Его пальцы поблескивали от жира, как будто Малфой помогал себе руками, а вокруг рта прилипли крошки ржаного хлеба. Гарри привычно подумал, что это отвратительно — как и все, что касается Малфоя, — но потом, еще раз взглянув на испуганно-смущенного Хорька, неожиданно понял, что ничего отвратительного, на самом деле, тут нет. Просто руки, перепачканные в еде, и язык, скользящий вокруг рта.
Гарри сморгнул. Идиотские какие-то мысли лезли в голову, совершенно идиотские.
Гермиона прошла мимо Малфоя с высоко поднятой головой, как будто немного злорадствуя его унижению, но в то же время смущаясь его, стараясь не замечать. Гарри же стремительно отвел взгляд и уставился на темное дерево кухонного шкафа. Звон упавшей вилки до сих пор отдавался в ушах.
— Малфой, — наконец деловито произнесла Гермиона, усевшись за стол; она быстро справилась со смущением человека, который внезапно увидел чужую слабость. — Никто не отрицает, что ты можешь здесь…
— Поттер отрицает, — с толикой какой-то по-детски злой обиды в голосе встрял Малфой.
— …можешь здесь жить, — чуть повысив голос, продолжила Гермиона. — Но, думаю, заставить вас с Гарри уживаться в одном доме — верх глупости и безрассудства. Вы же его разрушите к Мерлину!.. Так что Гарри постарается вскорости переехать, поскольку мы понимаем, что ты не имеешь на это средств, — при этих словах лицо Малфоя исказилось, — но мы хотим удостовериться, что, получив дом в свое распоряжение, ты не станешь проводит с ним каких-либо махинаций. Это означает, что ты не станешь как-либо изменять его внешний вид и магическую составляющую, продавать и сдавать в аренду каким-либо третьим лицам. Все ясно?
В голосе Гермионы звучали металлические нотки; она была явно в своей стезе и чувствовала себя, как рыба в воде.
— Все, — спокойно ответил Малфой. — И что теперь?
— Нерушимая клятва, — невозмутимо сверкнула глазами Гермиона.
Гарри слегка кольнуло беспокойство. А не слишком ли?.. Он осторожно взял подругу под локоть и заставил ее немного отойти, прошептав на ухо:
— А ты не думаешь, что Клятва — слишком…
— Жесткий метод? — таким же шепотом подсказала Гермиона, при этом недовольно нахмурив брови.
— Именно.
— Нет, не думаю. Ты переживал за сохранность дома — теперь все будет в порядке. Формулировка идеальная.
Несмотря на то что у Гарри все еще оставались некоторые сомнение на этот счет, он кивнул, справедливо посчитав, что Гермионе все-таки лучше знать. Подруга, уловив кивок, ободряюще улыбнулась и снова уселась на свое место.
— Ты согласен? — ледяным тоном спросила она — теперь уже у Малфоя.
— А у меня есть выбор, Грейнджер? — насмешливо фыркнул тот. — Да, согласен.
Гермиона нехорошо сощурилась:
— Выбор у тебя есть. Не строй из себя несчастную жертву.
— О, не в моем положении, — обворожительно улыбнулся ей Малфой; обворожительно, конечно, лишь по его мнению.
— Ладно, хватит, — резко оборвала пикировку Гермиона и тряхнула кудрями. — Начинаем. Малфой, повторяй.
Гарри с Драко стиснули руки друг друга в сильном рукопожатии, и Малфой начал говорить; губы у него немного дрожали.
— Клянусь… не причинять вреда дому на Гриммуалд Плейс, 12… не изменять его внешний вид как внутри, так и снаружи… не видоизменять его магическую составляющую… не продавать… и не сдавать в аренду каким-либо третьим лицам… начиная с этой минуты и впредь.
Из палочки Гермионы вырвалась сотканная из тумана серебряная нить, опутала их сцепленные руки и тут же растворилась в воздухе.
— Закреплено. Все.
Сразу после этих слов Малфой вырвал свою руку из ладони Гарри, словно тот был заразный, и состроил брезгливую мину. Гермиона чуть нахмурилась, а внутри самого Гарри вскипела волна злобы: да как этот Хорек смеет…
Тут Малфой внимательно посмотрел на них обоих и медленно проговорил:
— Что ж. Клятву я обязуюсь исполнять. В остальном… надеюсь, Поттер поскорее съедет и не станет отравлять мне существование в собственном доме.
***
Гермиона ушла, так и не пообедав. Неловко чмокнув Гарри в щеку и кинув сердитый взгляд на Малфоя, шагнула в камин и тотчас же исчезла в всполохе зеленого пламени. Они остались вдвоем, сидели за одним за столом и молчали. Сквозь большое окно проникало солнце, косыми лучами падая на пол и грея спину. Индийский черный чай, подаренный как-то Парвати, казался мерзким пойлом.
Потом Гарри ушел. Он не знал, что делает Малфой, и просто лежал в своей комнате бездумно пялясь в потолок. Вроде бы и несчастья особого не произошло: подумаешь, незваный гость, неприятный сосед — ничего смертельного, все поправимо. Да и с Малфоем они больше не должны вести себя, как заклятые враги — это после-то всего, что случилось. Но ощущение было премерзкое. Как будто тяжелым мешком неожиданно ударили по голове, и ты стоишь, покачиваясь, и совершенно не знаешь, что произошло и что же делать дальше. Нет, оно, конечно, понятно — обратиться в агентства, посмотреть квартиру в Лондоне. Но… не покидало чувство беспокойства за дом. Что-то случится, даже несмотря на Клятву. Уходить было немного страшно, хотя Гарри не любил этот дом и все равно не собирался в нем жить.
Но волнение будто распространялось по воздухе, витая, как неплотный туман. Казалось, его можно было почувствовать, задеть кончиками пальцев. Словно сам дом чувствовал перемены, и было неясно, желает он ее или противится ей. Было слышно, как поскрипывают половицы, хлопают сами собой двери. В комнате взлетела и опустилась штора на окне, хотя никакого ветра не и ощущалось даже.
Гарри устало прикрыл глаза; думать уже ни о чем не хотелось. Ленивый, солнечный день превратился в какой-то сущий кошмар, и в голове осталось лишь жгучее желание, чтобы он поскорее закончился. Перед глазами неожиданно возник образ старого, потрепанного дивана в гостиной, потом шкафа темного дерева на кухне, и внезапно — смущенный Малфой с алыми щеками, перепачканными пальцами и губами. То, что губы у него тоже были в жире, Гарри осознал только сейчас.
Дом по-прежнему беспокойно дышал, и нестерпимо клонило в сон. Разум окутала тяжелая поволока дремы, которая и унесла с собой все странные мысли, но оставила последний образ гореть под веками.
3. То, что было потом
Третий день совместной жизни с Малфоем начинался странно. Первые два Гарри провел как в тумане: он очень смутно помнил то, что произошло в это время. То есть, нет, конечно, три лондоские квартиры, которые он успел посмотреть, помнил, и вечер в баре с сопутсвующей пьянкой, и веселого Рона с задумчиво-рассеянной Гермионой — тоже помнил. Вот только с Малфоем они практически не сталкивались, стараясь избегать друг друга по мере сил; Гарри одолела неожиданная злая досада на самого себя: он был смущен тем, что встретил Хорька как самого злейшего в мире врага, и еще эта дурацкая клятва — а вдруг он обои захочет переклеить или еще что?.. — и его потрепанный голодный вид, и перепачканные пальцы… Гарри кружил по дому, и в его голове мелькали странные мысли: иррационально хотелось подойти, извиниться, все простить и забыть, но затем огненными всполохами всплывало — как же так, это же все-таки Малфой, он же столько всего сделал, и какого черта надо что-то забывать и что-то прощать, ты, тряпка, опомнись. Хотелось или разорваться пополам, или вырвать из себя эту зудящую противоречивость.
Но это утро началось действительно странно. Первым, что увидел Гарри, выйдя из душа, стал Малфой, хотя чего ему тут понадобилось, было неясно: ванных комнат в доме имелось штук семь, не меньше.
— Что ты тут делаешь? — смущенно и зло спросил Гарри, поспешно оборачивая полотенце вокруг бедер; вода капала с кончиков волос и неприятно холодила кожу, что очень сильно раздражало.
— Я хочу помытья. Разве это не очевидно, Поттер?
Малфой говорил в своей привычной манере: холодно и раздраженно, со знакомым сарказамом в голосе; лицо его исказила капризно-недовольная гримаса.
— И обязательно это делать в моей ванной комнате?
Малфой взглянул на Гарри, как на идиота.
— Я обязательно сделал бы это в другой, если бы хоть одна из них нормально функционировала!
— Что?..
— Там из кранов течет ржавая вода, идиот! Это ужасно!
Гарри хихикнул, поразишвись капризным ноткам в голосе Малфоя. И это в его-то положении…
— А ты разве не привык? В ночлежках-то с дешевыми мотелями?
Вопреки всем ожиданиям, Хорек не взбесился. Он взглянул на Гарри в своей привычной холодно-пренебрежительной манере и очень выскомерно объяснил:
— Понимаешь, Поттер, в мотелях я платил соответствующие деньги, и предполагалось, что вода будет ржавой. Но это — мой дом, — на этих словах Гарри упрямо сжал зубы, — и я хочу жить в нем с тем комфортом, который могу себе позволить.
Гарри упрямо тряхнул головой; в виски тут же глухо ударила тупая боль — прошлая ночь в баре сказывается.
— А от меня-то ты что хочешь? — мало что понимая, переспросил он, глядя на недовольного Малфоя с плотно сжатыми тонкими губами и скрещенными на груди руками.
Хорек страдальчески закатил глаза и обхватил голову руками.
— Помыться, Поттер, — мученически изрек он. — По-мыть-ся.
Терпение Гарри лопнуло. Вся эта идиотская ситуация… Он поправил сползающее полотенце и прищурился, стараясь разглядеть хоть что-то без очков. Впрочем, то, что Малфой был, э-э-э, без одежды, он увидеть все-таки смог, и это его как-то очень неожиданно обескуражило.
Гарри прокашлялся и неловко проговорил:
— Ты не мог бы?.. Выйти как-нибудь или что… О черт, — он чувствовал, как краска смущения и злости заливает щеки. — Ладно, драккл с тобой, мойся. Я попытаюсь что-нибудь сделать с ванной в твоей спальне.
Малфой с видом триумфатора вздернул острый подборок и протиснулся мимо к Гарри и блестящей фаянсовой раковине. При этом он задел своим бедром его собственное, и от этого по телу Гарри прошла дрожь.
Твою мать, подумал он, торопливо выходя из ванной и плотно закрывая за собой дверь. Твою мать.
Кожа Малфоя была теплой. Очень неожиданное открытие, ага, — особенно в свете того, что секса у Гарри не было уже где-то с месяц. Нет, ну то есть это не то чтобы было катастрофой, но… Но член встал, и полотенце этого не скрывало нисколько.
Сердце у Гарри ушло куда-то в пятки. А все почему? Правильно, потому что Малфою непонятно что понадобилось в его ванной комнате, и он, мать вашу, пришел туда голый и, вообще… Наверное, самым лучшим выходом было бы одеться. Вот просто взять — и одеться.
Гарри скинул полотенце с бедер, с некоторым недоумением глядя на постыдное подтверждение своего возбуждения.
«И что с этим делать?..» — уныло подумал он.
«Как будто не знаешь», — хихикнул в ответ внутренний голос.
О да, вот он-то уж точно знает.
Зажмурившись, Гарри прикоснулся к члену — приятно. Из-за последний событий у него времени запереться в ванной и наконец-то нормально подрочить, чтобы сбросить напряжение, и вот приходиться делать это вот так вот, зная, что в душе — блин, всего-то на расстоянии нескольких ярдов! — моется Малфой, голый и мокрый Малфой.
Гарри двинул рукой вверх-вниз. Вспомнились губы и пальцы, перепачканные в жире, а потом — лицо парня, случайно встреченного им в каком-то клубе; парень был магглом, но… чертовски раскрепощенным магглом!
Вверх-вниз. Вверх-вниз.
Тогда-то Гарри и понял, что в плане минета мальчики от девочек ничем, в общем-то, не отличаются.
Удовольствие было почти обжигающим — как самые первые оргазмы лет в пятнадцать. Гарри почувствовал, как теплое, вязкое и липкое заливает ладонь, и шумно выдохнул через нос. Шум воды стих.
В голове молнией мелькнула испуганная мысль: «Лишь бы Малфой ничего не заметил».
Рен, хороший мой. Ты же знаешь, я тебя очень люблю, уже два в половиной года очень люблю, и знакомство с тобой для меня огромная удача )) Ну так вот.
Я тебе желаю всего-всего-всего, что только можно пожелать и чего ты сама себе хочешь: счастья, солнца, неба и любви )) А я еще я желаю знать тебя и общаться с тобой как можно дольше)) И себе - желаю с тобой встретиться, вот!
В общем, с девятнадцатилетием, солнышко
В подарок - миди-гарридрака, увы, незаконченная((
Дом, который построил Блэк1. Почти пролог
— Это мой дом, — нагло говорит Малфой, стоя на крыльце и задирая острый подборок. Он высокий и очень худой, светлые волосы кажутся белесыми патлами, падающими на лицо и лезущими глаза. Хорек морщится, откидывает со лба поникшую челку, но подбородка все равно не опускает. — Это мой дом, — повторяет он.
Сказать по правде, Гарри сначала оторопел. Даже не оторопел, а просто замер, открыв рот, когда увидел на пороге своего дома болезненного на вид Малфоя, со всевмещающим чемоданом в руках. Тот не улыбался и не ухмылялся, только смотрел настойчивым взглядом упрямых серых глаз.
Первым желанием Гарри было сказать: «Пошел нахрен». Застарелая, законсервированная ненависть вскипела в нем, как молоко, грозя выплеснуться наружу пенными хлопьями.
Солнце светило ярко, очень ярко, и Малфой в черной мантии — не школьной ли? — казался непрошенным темным силуэтом на фоне чистого голубого неба и серого асфальта. Потрепанный, он походил скорее на старого друга, просящего приюта, чем на нежданного врага.
Когда удивление сошло, и странные, пьяные мысли отступили, Гарри смог из себя выдавить:
— Что тебе надо?
Малфой по-птичьи склонил голову набок, рассматривая его, в застиранных джинсах и грязной футболке. Гарри на секунду показалось, что хорек сейчас наклонится и клюнет его своим острым носом, но наваждение прошло, как только он тряхнул головой, отгоняя мысли.
Наконец тот соизволил ответить:
— Это мой дом.
И началось.
2. История
Когда Драко Малфой позвонил в дверь дома на Гриммуалд Плейс, стояла ранняя осень, начало сентября. Насколько помнил Гарри, число десятое или двенадцатое, но не суть, в общем-то, важно. Потому что дни стояли летние и теплые, небо было высоким и ярким до рези в глазах, а осени не было и в помине.
Тогда стояло затяжное послевоенное лето; было тепло и хорошо.
И не успел Гарри подумать, что тепло и хорошо должно быть только тем, кто этого заслужил, как Драко Малфой толкнул его худым острым плечом и протиснулся внутрь, оттолкнув от дверного проема. Он прошелся в дом и повертел головой, осматривая его, а потом повернулся к Гарри и спросил:
— Чаю не предложишь?
На лице Малфоя наконец-то расцвела такая привычная злая улыбка, и Гарри сам подивился, с каким удовольствием он подлетел к подлецу, схватил его за грудки и сильно тряхнул. Голова Хорька беспомощно мотнулась из стороны в сторону, открылась бледная шея, в которую сразу же захотелось вцепиться и задушить.
— Какого хера ты здесь делаешь?! — рявкнул Гарри прямо в острое хоречье лицо, тут же скорчившее презрительную мину.
Пальцы сами сжались сильнее, а губы обнажились в оскале, как у собаки. Кадык Малфоя судорожно дернулся, и что-то внутри Гарри удовлетворенно заурчало: Хорек его боится.
Однако тот, быстро справившись с первобытным страхом слабого перед сильным, снова неприятно ухмыльнулся и пропел:
— Я собираюсь здесь жить, Поттер.
— Что-о-о?! — Гарри еще раз сильно дернул Малфоя на себя, как будто желая вытрясти из него всю душу.
— Я же сказал: это и мой дом тоже. Старый пес Блэк куда больше мой родственник, чем твой.
Пальцы Гарри разжались, и он с силой толкнул Малфоя на диван. Тот тяжело на него плюхнулся и повел плечами, морща от боли бледное лицо. Ярость клокотала, и Гарри даже и не знал, отчего разозлился больше: то ли от «старого пса Блэка», то ли от того, что Малфой смеет предъявлять какие-то права на его дом.
— Какого хера ты тут несешь? Сириус завещал мне дом. Выметайся!
Губы Хорька растянулись в широкой ухмылке.
— Радеешь за свою собственность?
Гарри на него злобный взгляд.
— Причем тут собственность, урод? Я могу хоть три таких дома купить, но ты тут жить не будешь! Любой юрист сможет…
Малфой поднял на него свои светлые глаза. Он смотрел без насмешки и гнева, скорее очень устало. Гарри осекся, почувствовал на себе этот взгляд. Говорят, Люциус Малфой умер еще до вынесения приговора?..
— Ну и что, по-твоему, сможет сделать любой юрист? — спросил Хорек с прежним ехидством в голосе; Гарри мысленно облегченно выдохнул. Еще не хватало, чтобы Малфой перестал его ненавидеть. Хотя, это, конечно, очень маловероятно…
— …сможет вышвырнуть тебя в два счета!
Малфой, уже успевший вальяжно расположить на старом диване, как-то неприлично хохотнул. Смешок вышел каким-то мужицким, никак не соответствующим образу аристократа в гонениях.
— Наивный Поттер. Какие нахер юристы? Может, тебе дом и принадлежит юридически, а мне — по крови. Не забывай, где ты живешь. У нас кровь значит гораздо больше законов.
«Чистокровная мразь», — ярким пламенем вспыхнуло в голове у Гарри. Эта дрянь, после всего, что она сделала, смеет сидеть тут, в его доме, и еще что-то пищать.
— Какие речи, Малфой, — презрительно выплюнул Гарри. — А ты не думаешь, хорек, что твое положение очень шатко? Очень легко, знаешь ли, с таким папашей загреметь в Азкабан.
Он, стараясь не замечать в себе злорадство, смотрел, как на щеках Малфоя появляется яркие алые пятна, как его губы сжимаются в ниточку, как темнеют его глаза… Плевать, что это был удар ниже пояса. Белесая мразь столько говорила про его родителей, про семью Рона и происхождение Гермионы, что вполне заслужила ответное грязное оскорбление. Сейчас у Гарри внутри клокотало что-то темное и горячее, и ему хотелось, чтобы это «что-то» вырвалось наружу, погребя под собой злого Хорька.
Наконец раздался звук.
Это было рычание. Малфой резко вскочил с дивана, как ужаленный, и вцепился в футболку Гарри побелевшими пальцами. Из приоткрытого рта вырывалось неровное дыхание.
— Не смей!!! — глухо рыкнул он, повисая на Гарри всем своим костлявым телом. — Не смей, сука, говорить о моем отце!!! Он умер из-за тебя! Моя мать умерла из-за тебя! У нас отобрали поместье из-за тебя!!!
Слюна Малфоя брызнула на щеку Гарри, и он уже во второй раз отшвырнул Хорька от себя, чтобы брезгливо вытереть ее тыльной стороной ладони.
— Не ори на меня. Твой отец умер, потому что был ублюдком. Он это заслужил. А ты вообще радуйся, что тебя не упекли к дементорам.
Отчеканив эти слова, Гарри уж собрался развернуться и пойти наверх, оставив Малфоя здесь. Сейчас он напишет Гермионе, и вместе они решат, как вышвырнуть Хорька вон, раз уж простое и понятное «убирайся» на него не действует.
Гарри уже занес ногу над ступенькой, когда его окликнул слабый голос Малфоя.
— Поттер. Мне правда негде жить. Это единственный дом, который принадлежит мне хотя бы частично.
«Сними комнату в гостинице. Иди в ночлежку. Устройся шлюхой в бордель. Ночуй на улице. Только убирайся вон».
Но Гарри промолчал.
***
Уже в половине второго дня Гермиона сидела в библиотеке дома на Гриммо, серьезная, с сосредоточенным взглядом карих глаз и сжатыми губами, как всегда немного растрепанная, но от этого не менее собранная. Она перевернула страницу очередного древнего фолианта, смешно сморщила нос от витавшей вокруг книжной пыли и подняла взгляд. Гарри, сидя на столе с кружкой чая в руках, немного взволнованно спросил:
— Ну, и как?
Гермиона тряхнула кудрями, как будто была недовольна книгой и тем, что там нашла. Она потерла нос большим пальцем.
— Не-а, Гарри, не выйдет. Тут везде написано, что право крови сильнее права воли. То есть, они, конечно, оба действуют, и Малфой не сможет проигнорировать завещание Сириуса — его последнюю волю — и выгнать тебя из твоего дома, но… — она ненадолго замолкла, — ты тоже ничего не можешь сделать. Любой специалист по магическому праву скажет, что Малфой может здесь жить, потому что он — единственный оставшийся в живых потомок Блэков. По праву крови.
— Но он же Малфой! — с досадой воскликнул Гарри, а спустя несколько мгновений уже спокойнее добавил: — Наследник другой фамилии и все такое…
Гермиона насмешливо фыркнула, недоумевая, как можно быть таким глупым, но потом смущенно взглянула на друга.
— Извини. Но… лучше не лезь туда, где ничего не понимаешь. Даже если бы Сириус был троюродной тетушкой Малфоя, тот все равно унаследовал бы дом. Главное, что в нем течет кровь Блэков. Да и к тому же, степень родства довольно велика.
Гарри спрыгнул со стола, подошел к забитым книгами стеллажам, задумчиво провел пальцем по пыльным корешкам. Мысли медленно плавали в голове, словно клочья тумана, и слова Гермионы все еще отдавались в ушах.
— И что же теперь делать? — уныло спросил он.
Подруга пожала плечами.
— Купить собственную квартиру или дом. Не жить же тебе с Малфоем, в самом-то деле.
— Но… — Гарри снова устало плюхнулся на стол и скрестил руки на груди. — Я же не могу оставить ему дом! Здесь же жил Сириус, в конце концов! Что, если эта мразь что-нибудь сделает с особняком?
Гермиона иронично взглянула на друга из-под пушистых ресниц.
— Превратит в логово Упивающихся? О Мерлин, Гарри, прекрати. Лучше вели Кричеру подать чего-нибудь к обеду, я жутко проголодалась. Да и Рон теперь следит, чтобы я хорошо питалась и все такое.
При упоминании имени Рона лицо Гермионы сразу как-то разгладилось, приобрело такое по-девичьи беззаботное выражение, и глаза засияли странным блеском.
— А что там у вас с Роном?
Она загадочно улыбнулась.
— Потом расскажем. Веди меня на кухню.
А на кухне обнаружился Малфой, уплетающий за обе щеки вчерашнее жаркое. При виде вошедших Гарри и Гермионы он поперхнулся и выронил вилку. Его бледные щеки залил густой некрасивый румянец, и уши заалели, как маки.
Мелькнула мысль, что он, наверное, действительно очень голодный, раз позволяет себе так по-плебейски есть — прямо на кухне, держа тарелку на весу. Его пальцы поблескивали от жира, как будто Малфой помогал себе руками, а вокруг рта прилипли крошки ржаного хлеба. Гарри привычно подумал, что это отвратительно — как и все, что касается Малфоя, — но потом, еще раз взглянув на испуганно-смущенного Хорька, неожиданно понял, что ничего отвратительного, на самом деле, тут нет. Просто руки, перепачканные в еде, и язык, скользящий вокруг рта.
Гарри сморгнул. Идиотские какие-то мысли лезли в голову, совершенно идиотские.
Гермиона прошла мимо Малфоя с высоко поднятой головой, как будто немного злорадствуя его унижению, но в то же время смущаясь его, стараясь не замечать. Гарри же стремительно отвел взгляд и уставился на темное дерево кухонного шкафа. Звон упавшей вилки до сих пор отдавался в ушах.
— Малфой, — наконец деловито произнесла Гермиона, усевшись за стол; она быстро справилась со смущением человека, который внезапно увидел чужую слабость. — Никто не отрицает, что ты можешь здесь…
— Поттер отрицает, — с толикой какой-то по-детски злой обиды в голосе встрял Малфой.
— …можешь здесь жить, — чуть повысив голос, продолжила Гермиона. — Но, думаю, заставить вас с Гарри уживаться в одном доме — верх глупости и безрассудства. Вы же его разрушите к Мерлину!.. Так что Гарри постарается вскорости переехать, поскольку мы понимаем, что ты не имеешь на это средств, — при этих словах лицо Малфоя исказилось, — но мы хотим удостовериться, что, получив дом в свое распоряжение, ты не станешь проводит с ним каких-либо махинаций. Это означает, что ты не станешь как-либо изменять его внешний вид и магическую составляющую, продавать и сдавать в аренду каким-либо третьим лицам. Все ясно?
В голосе Гермионы звучали металлические нотки; она была явно в своей стезе и чувствовала себя, как рыба в воде.
— Все, — спокойно ответил Малфой. — И что теперь?
— Нерушимая клятва, — невозмутимо сверкнула глазами Гермиона.
Гарри слегка кольнуло беспокойство. А не слишком ли?.. Он осторожно взял подругу под локоть и заставил ее немного отойти, прошептав на ухо:
— А ты не думаешь, что Клятва — слишком…
— Жесткий метод? — таким же шепотом подсказала Гермиона, при этом недовольно нахмурив брови.
— Именно.
— Нет, не думаю. Ты переживал за сохранность дома — теперь все будет в порядке. Формулировка идеальная.
Несмотря на то что у Гарри все еще оставались некоторые сомнение на этот счет, он кивнул, справедливо посчитав, что Гермионе все-таки лучше знать. Подруга, уловив кивок, ободряюще улыбнулась и снова уселась на свое место.
— Ты согласен? — ледяным тоном спросила она — теперь уже у Малфоя.
— А у меня есть выбор, Грейнджер? — насмешливо фыркнул тот. — Да, согласен.
Гермиона нехорошо сощурилась:
— Выбор у тебя есть. Не строй из себя несчастную жертву.
— О, не в моем положении, — обворожительно улыбнулся ей Малфой; обворожительно, конечно, лишь по его мнению.
— Ладно, хватит, — резко оборвала пикировку Гермиона и тряхнула кудрями. — Начинаем. Малфой, повторяй.
Гарри с Драко стиснули руки друг друга в сильном рукопожатии, и Малфой начал говорить; губы у него немного дрожали.
— Клянусь… не причинять вреда дому на Гриммуалд Плейс, 12… не изменять его внешний вид как внутри, так и снаружи… не видоизменять его магическую составляющую… не продавать… и не сдавать в аренду каким-либо третьим лицам… начиная с этой минуты и впредь.
Из палочки Гермионы вырвалась сотканная из тумана серебряная нить, опутала их сцепленные руки и тут же растворилась в воздухе.
— Закреплено. Все.
Сразу после этих слов Малфой вырвал свою руку из ладони Гарри, словно тот был заразный, и состроил брезгливую мину. Гермиона чуть нахмурилась, а внутри самого Гарри вскипела волна злобы: да как этот Хорек смеет…
Тут Малфой внимательно посмотрел на них обоих и медленно проговорил:
— Что ж. Клятву я обязуюсь исполнять. В остальном… надеюсь, Поттер поскорее съедет и не станет отравлять мне существование в собственном доме.
***
Гермиона ушла, так и не пообедав. Неловко чмокнув Гарри в щеку и кинув сердитый взгляд на Малфоя, шагнула в камин и тотчас же исчезла в всполохе зеленого пламени. Они остались вдвоем, сидели за одним за столом и молчали. Сквозь большое окно проникало солнце, косыми лучами падая на пол и грея спину. Индийский черный чай, подаренный как-то Парвати, казался мерзким пойлом.
Потом Гарри ушел. Он не знал, что делает Малфой, и просто лежал в своей комнате бездумно пялясь в потолок. Вроде бы и несчастья особого не произошло: подумаешь, незваный гость, неприятный сосед — ничего смертельного, все поправимо. Да и с Малфоем они больше не должны вести себя, как заклятые враги — это после-то всего, что случилось. Но ощущение было премерзкое. Как будто тяжелым мешком неожиданно ударили по голове, и ты стоишь, покачиваясь, и совершенно не знаешь, что произошло и что же делать дальше. Нет, оно, конечно, понятно — обратиться в агентства, посмотреть квартиру в Лондоне. Но… не покидало чувство беспокойства за дом. Что-то случится, даже несмотря на Клятву. Уходить было немного страшно, хотя Гарри не любил этот дом и все равно не собирался в нем жить.
Но волнение будто распространялось по воздухе, витая, как неплотный туман. Казалось, его можно было почувствовать, задеть кончиками пальцев. Словно сам дом чувствовал перемены, и было неясно, желает он ее или противится ей. Было слышно, как поскрипывают половицы, хлопают сами собой двери. В комнате взлетела и опустилась штора на окне, хотя никакого ветра не и ощущалось даже.
Гарри устало прикрыл глаза; думать уже ни о чем не хотелось. Ленивый, солнечный день превратился в какой-то сущий кошмар, и в голове осталось лишь жгучее желание, чтобы он поскорее закончился. Перед глазами неожиданно возник образ старого, потрепанного дивана в гостиной, потом шкафа темного дерева на кухне, и внезапно — смущенный Малфой с алыми щеками, перепачканными пальцами и губами. То, что губы у него тоже были в жире, Гарри осознал только сейчас.
Дом по-прежнему беспокойно дышал, и нестерпимо клонило в сон. Разум окутала тяжелая поволока дремы, которая и унесла с собой все странные мысли, но оставила последний образ гореть под веками.
3. То, что было потом
Третий день совместной жизни с Малфоем начинался странно. Первые два Гарри провел как в тумане: он очень смутно помнил то, что произошло в это время. То есть, нет, конечно, три лондоские квартиры, которые он успел посмотреть, помнил, и вечер в баре с сопутсвующей пьянкой, и веселого Рона с задумчиво-рассеянной Гермионой — тоже помнил. Вот только с Малфоем они практически не сталкивались, стараясь избегать друг друга по мере сил; Гарри одолела неожиданная злая досада на самого себя: он был смущен тем, что встретил Хорька как самого злейшего в мире врага, и еще эта дурацкая клятва — а вдруг он обои захочет переклеить или еще что?.. — и его потрепанный голодный вид, и перепачканные пальцы… Гарри кружил по дому, и в его голове мелькали странные мысли: иррационально хотелось подойти, извиниться, все простить и забыть, но затем огненными всполохами всплывало — как же так, это же все-таки Малфой, он же столько всего сделал, и какого черта надо что-то забывать и что-то прощать, ты, тряпка, опомнись. Хотелось или разорваться пополам, или вырвать из себя эту зудящую противоречивость.
Но это утро началось действительно странно. Первым, что увидел Гарри, выйдя из душа, стал Малфой, хотя чего ему тут понадобилось, было неясно: ванных комнат в доме имелось штук семь, не меньше.
— Что ты тут делаешь? — смущенно и зло спросил Гарри, поспешно оборачивая полотенце вокруг бедер; вода капала с кончиков волос и неприятно холодила кожу, что очень сильно раздражало.
— Я хочу помытья. Разве это не очевидно, Поттер?
Малфой говорил в своей привычной манере: холодно и раздраженно, со знакомым сарказамом в голосе; лицо его исказила капризно-недовольная гримаса.
— И обязательно это делать в моей ванной комнате?
Малфой взглянул на Гарри, как на идиота.
— Я обязательно сделал бы это в другой, если бы хоть одна из них нормально функционировала!
— Что?..
— Там из кранов течет ржавая вода, идиот! Это ужасно!
Гарри хихикнул, поразишвись капризным ноткам в голосе Малфоя. И это в его-то положении…
— А ты разве не привык? В ночлежках-то с дешевыми мотелями?
Вопреки всем ожиданиям, Хорек не взбесился. Он взглянул на Гарри в своей привычной холодно-пренебрежительной манере и очень выскомерно объяснил:
— Понимаешь, Поттер, в мотелях я платил соответствующие деньги, и предполагалось, что вода будет ржавой. Но это — мой дом, — на этих словах Гарри упрямо сжал зубы, — и я хочу жить в нем с тем комфортом, который могу себе позволить.
Гарри упрямо тряхнул головой; в виски тут же глухо ударила тупая боль — прошлая ночь в баре сказывается.
— А от меня-то ты что хочешь? — мало что понимая, переспросил он, глядя на недовольного Малфоя с плотно сжатыми тонкими губами и скрещенными на груди руками.
Хорек страдальчески закатил глаза и обхватил голову руками.
— Помыться, Поттер, — мученически изрек он. — По-мыть-ся.
Терпение Гарри лопнуло. Вся эта идиотская ситуация… Он поправил сползающее полотенце и прищурился, стараясь разглядеть хоть что-то без очков. Впрочем, то, что Малфой был, э-э-э, без одежды, он увидеть все-таки смог, и это его как-то очень неожиданно обескуражило.
Гарри прокашлялся и неловко проговорил:
— Ты не мог бы?.. Выйти как-нибудь или что… О черт, — он чувствовал, как краска смущения и злости заливает щеки. — Ладно, драккл с тобой, мойся. Я попытаюсь что-нибудь сделать с ванной в твоей спальне.
Малфой с видом триумфатора вздернул острый подборок и протиснулся мимо к Гарри и блестящей фаянсовой раковине. При этом он задел своим бедром его собственное, и от этого по телу Гарри прошла дрожь.
Твою мать, подумал он, торопливо выходя из ванной и плотно закрывая за собой дверь. Твою мать.
Кожа Малфоя была теплой. Очень неожиданное открытие, ага, — особенно в свете того, что секса у Гарри не было уже где-то с месяц. Нет, ну то есть это не то чтобы было катастрофой, но… Но член встал, и полотенце этого не скрывало нисколько.
Сердце у Гарри ушло куда-то в пятки. А все почему? Правильно, потому что Малфою непонятно что понадобилось в его ванной комнате, и он, мать вашу, пришел туда голый и, вообще… Наверное, самым лучшим выходом было бы одеться. Вот просто взять — и одеться.
Гарри скинул полотенце с бедер, с некоторым недоумением глядя на постыдное подтверждение своего возбуждения.
«И что с этим делать?..» — уныло подумал он.
«Как будто не знаешь», — хихикнул в ответ внутренний голос.
О да, вот он-то уж точно знает.
Зажмурившись, Гарри прикоснулся к члену — приятно. Из-за последний событий у него времени запереться в ванной и наконец-то нормально подрочить, чтобы сбросить напряжение, и вот приходиться делать это вот так вот, зная, что в душе — блин, всего-то на расстоянии нескольких ярдов! — моется Малфой, голый и мокрый Малфой.
Гарри двинул рукой вверх-вниз. Вспомнились губы и пальцы, перепачканные в жире, а потом — лицо парня, случайно встреченного им в каком-то клубе; парень был магглом, но… чертовски раскрепощенным магглом!
Вверх-вниз. Вверх-вниз.
Тогда-то Гарри и понял, что в плане минета мальчики от девочек ничем, в общем-то, не отличаются.
Удовольствие было почти обжигающим — как самые первые оргазмы лет в пятнадцать. Гарри почувствовал, как теплое, вязкое и липкое заливает ладонь, и шумно выдохнул через нос. Шум воды стих.
В голове молнией мелькнула испуганная мысль: «Лишь бы Малфой ничего не заметил».
@темы: для, нецивильное чтиво, даты, гаредраке
-
-
18.02.2011 в 20:32-
-
18.02.2011 в 22:19спасибо))
я просто не знаю, что должно быть дальше
-
-
18.02.2011 в 22:47-
-
18.02.2011 в 22:48ооо)) сюжет пошел, ага))
ты же знаешь, что ты самый замечательный кот-генератор-идей?
-
-
18.02.2011 в 22:52-
-
19.02.2011 в 12:40-
-
19.02.2011 в 20:50Хороший мой, спасибо тебе за поздравление! И то, которое в поздравляторе, и вот здесь. Я тоже очень тебя люблю, и хочу, чтобы общение наше никуда не исчезло, ибо.
Гарридрака, та часть, что написана (но ты же допишешь, да-а-а-а?
-
-
20.02.2011 в 19:18спасибо) продолжение будет!
miraizo
Я безумно рада, что тебе понравилось. Надеюсь, ты будешь гордится фразой "Написано для Рен"
-
-
20.02.2011 в 19:22Конечно, буду